Публикации
Вот уже двенадцать лет мы приезжаем на Камешковский пленэр. Мы не просто выросли и повзрослели здесь – на Камешковской земле некоторые из нас, практически, состарились. Всё чаще прихватывает спину, пучит живот, скачет давление… По боли в коленях мы уже можем предсказывать погоду.
Именно поэтому организаторы пленэра, чтоб не рисковать, сразу заселили нас в фельдшерско-акушерский пункт деревни Сергеиха. «Работайте на здоровье…» – сказали нам. Мы быстро разобрали раскладушки и заполнили собой все доступные кабинеты. А уж потом рассмотрели таблички на дверях и поняли, что c этого дня началась наша медицинская карьера.
С какой-то светлой ностальгией вспоминаю сейчас, как много свободного времени было у нас молодых. Возьмём, например, Кочешкова – он же от безделья перерисовал все вещи в своей мастерской. Начиная от мебели и заканчивая обыкновенной катушкой с нитками. А когда вещи закончились, он вышел на улицу и срисовал все сараи, дома и крыши в шаговой доступности от мастерской. Потом нарисовал 100 видов Ильинского луга в Суздале – так как практически на этом лугу строил свой дом. И даже во время строительства, находил время и срисовал всё своё нажитое богатство, рассованное по углам недостроенного дома.
Рассказ, прочитанный на вечере памяти Петра Дика 24.10.2024.
Меня всё чаще стали звать на вечера памяти, от этого я всё острее начинаю ощущать свой возраст. Да, я застал те времена, когда жили и творили наши великие мастера: Юкин, Бритов, Кокурин, Французов, Дик… Да, что там говорить, – я встречал старых большевиков, которые видели Ленина, и от этого они ощущали себя причастными к великим свершениям. Да, я видел Дика…
Ну что такое, например, Новый год? Это бесконечные счастливые лица - в телевизоре, это нескончаемые фейерверки - за окном… а ты сидишь и из последних сил доедаешь «селёдку под шубой». Одним словом, Новый год, как, впрочем, и все другие государственные праздники – это принуждение к веселью.
А душа просит праздника сердечного, без принуждения. Впрочем, без принуждения, даже работа становится праздником.
Вот едем мы, например, на Камешковскую землю работать, а проживаем здесь десять дней, как долгожданный, счастливый праздник. Виктор Евгеньевич Калашников так и прозвал наш пленэр: «10 дней счастья».
Творческая судьба Нины Сергеевны Луговской (1918-1993) состоит из двух ипостасей - литературной и живописной. Сегодня очень трудно какую-то из них выделить и поставить на первый план.
В Европе Нина Луговская известна как автор юношеских дневников, за которые в 1937 году была арестована и осуждена на 5 лет лагерей. Младшая дочь политического ссыльного, левого эсера Сергея Рыбина-Луговского, она прошла тяжелый жизненный путь, полный лишений.
Николай Федорович Курников родился 18 мая 1938 года в деревне Семынь Вязниковского района Владимирской области. Сегодня, к сожалению, этой точки уже нет на карте. У Николая было две сестры и четыре брата. Отец Федор Алексеевич Курников (1900–1944) и мать Ксения Ивановна (1900–1974) работали в колхозе.
С 1946 года мальчик учился в начальной школе села Митино в двух километрах от дома, семь классов заканчивал в средней школе поселка Мстера. Туда, за восемь километров, весной и осенью он ездил на велосипеде, зимой приходилось снимать угол.
Мстера – старинное село, богатое иконописными традициями. В прежние времена каждый второй его житель был «богомазом». Иконному ремеслу здесь обучали в рисовальной школе, открытой в середине XIX века Иваном Александровичем Голышевым. Программа школы, рассчитанная на четыре года, была нацелена на обучение рисунку, живописи, приемам традиционной темперной иконописи.
Книга «Под куполом небес» издана к одноименной выставке. Такое красивое название придумал, конечно же, В.Е. Калашников. Это свидетельствует о том, что Виктор Евгеньевич может выражаться кратко, красиво и… понятно. Но наш пленэр, вот уже 10 лет проходит под более приземлённым именем: «На Камешковской земле – малой родине Бориса Французова». Тут необходимы некоторые разъяснения…
Время нынче напряжённое. Ненадолго открывшийся железный занавес успел приучить россиян к свободе перемещения. Но только-только люди стали привыкать к шенгенской визе, как занавес снова закрылся. Фраза «В Париж по делу срочно» опять стала восприниматься просто шуткой. Но привычка отдыхать у соотечественников осталась, и потянулись они, в поисках красоты и экзотики, по родной земле.
Вот и в тихом посёлке Второво вдруг появилась группы незнакомцев – то ли туристов, то ли отдыхающих. Традиционные разговоры местных жителей о погоде, об урожае, о болезнях обогатились новой темой.
Фраза «художник должен быть голодным» не нравится художникам, но, видимо, внесена во все Уставы наших руководящих органов. От этого художники в России всегда пребывают в нищете.
И действительно, какая от нас польза. Это раньше художники были «инженерами человеческих душ», потому, что церковь тогда была под запретом, и души некому было доверить. Теперь всё переменилось. И, слава Богу! Наконец-то душами стали заниматься профессионалы.
Но художников за ненадобностью тут же отделили от государства.
Вот возлежим мы после обеда на раскладушках, как пирующие греки на своих ложах и слушаем новости. А там девчонка из Швеции Гета Тунберг разволновалась: «Караул, - кричит, - глобальное потепление, глобальное потепление…»
Смотрим мы друг на друга – да всё нормально вроде – август месяц, мы одеты как французы на старой Смоленской дороге - во всё, что можно на себя надеть, намотать, повязать... Вон Ольга Мельгунова валенки Деда Мороза нашла в театральном реквизите и с удовольствием надевает их перед сном.
Не ощущаем мы его – это потепление. Нам даже кажется, что в этом августе было немного холодновато. Мёрзли все как в декабре и натягивали на себя теплые штаны. Правда, в декабре была точно такая же температура, но все говорили, что тепло как летом и ходили без шапок.